Единорог и три короны - Страница 52

— Вы угадали, — сказала она, стараясь сохранить хладнокровие.

У нее и теперь по спине пробегала дрожь при воспоминании о той дуэли — она словно заново ощутила, как шпага вонзается в плечо Филиппа!

— Всем нам было бы очень полезно освоить этот секретный удар.

— Освоить секретный удар Тибора? Об этом не может быть и речи! — воскликнула она, донельзя изумленная подобной просьбой.

Д’Амбремон стиснул зубы:

— Сегодня вы уже во второй раз отказываетесь выполнять мой приказ!

— Потому что вы все время требуете невозможного! Я не могу открыть вам секретный удар моего учителя… Просто не имею на это права! Этот секрет принадлежит не мне, поэтому я никому его не открою. Тибор доверял мне, а вы хотите, чтобы я стала предательницей?

Филипп пристально смотрел на нее, пока она с жаром объясняла свои резоны. В очередной раз ей удалось повернуть дело так, что под вопросом оказалась его офицерская честь. Это безумно его раздражало. Да за кого принимает себя эта хрупкая девица, которая смеет бросать ему вызов и сверлить его своими светлыми глазами? Она ворвалась в его жизнь словно белокурый вихрь, перевернула все его прежние понятия о женщинах, ибо превосходила мужчин во всем — в смелости, ловкости, в обращении с оружием! А теперь она еще дает ему уроки верности слову и дружбе! Мораль ему читает! Его учит нравственности девица, которая все время лгала, хитрила, таилась! Было отчего потерять душевное равновесие — такого не выдержал бы даже самый хладнокровный, самый волевой человек!

— Вы меня понимаете? — услышал он ее голос, в котором вдруг зазвучали молящие нотки.

У него было только одно желание — заткнуть ей рот поцелуем, чтобы доказать самому себе, что она всего лишь слабая, но желанная женщина… Однако он понял, что эта горячая волна может захлестнуть его, а потому ответил с нарочитой грубостью:

— Я понимаю только одно: свои личные интересы вы ставите превыше службы королю. Вам следует знать, милочка, что, если бы монарх повелел нам предать лучшего друга во имя государственного блага, мы все не задумываясь выполнили бы приказ.

— Весьма сожалею, но я никогда на подобное не соглашусь.

— В таком случае мне придется с прискорбием передать ваши слова его величеству.

— Что ж, это ваше право, — с досадой промолвила она и быстро отошла к барону де Бискано, желая показать Филиппу, что вовсе не нуждается в его помощи.

— Не хотите пофехтовать со мной? — спросила она.

— Конечно! Буду счастлив помериться силой с ученицей прославленного мэтра Хайноцеи. Но, прошу вас, зовите меня Гаэтано!

— Идет! В позицию, Гаэтано! — воскликнула Камилла, бросив торжествующий взгляд на шевалье д’Амбремона.

Молодой дворянин задумчиво наблюдал за схваткой. Если он изучит манеру девушки, то сумеет взять над ней верх. У нее великолепные данные — гибкостью она превосходила любого мужчину, отличалась отменной реакцией и быстротой, вдобавок обладала достаточным хладнокровием, чтобы оценить силу противника и даже предугадать, какой ход тот предпримет. Ее слабым местом был недостаток мощи — если применить более сильные удары, ей придется взять шпагу обеими руками. Вероятно, и выносливостью она уступает мужчинам, поэтому для нее важно не затягивать бой — значит, в затруднительном положении она будет вынуждена использовать свой секретный удар!

Филипп улыбнулся. Он нашел способ выудить у Камиллы ее тайну. Нужно фехтовать с ней как можно больше — раньше или позже уловка сработает!

30

Рано утром портной принес роскошное платье, в котором Камилла должна была представляться ко двору. Зефирина пришла в крайнее возбуждение:

— Ах, моя дорогая, я буквально не могу усидеть на месте! Так нервничаю, что сегодня, конечно, не засну. И завтра у меня будет ужасный цвет лица!

— Да нет же, вам просто надо выпить на ночь липового отвара. У вас в саду много лип. Это поможет вам заснуть и одновременно улучшит цвет лица!

— Вы полагаете? Возможно, вы правы… Ну же, поднимайтесь скорее! Нужно примерить платье!

Все горничные и камеристки были призваны в будуар, чтобы помочь Камилле и графине облачиться в их пышные туалеты. Девушка, которая находила громоздкими повседневные наряды, вынуждена была признать, что они не идут ни в какое сравнение с придворным платьем! Корсет был куда плотнее, и стягивали его туже, чтобы приподнять грудь еще больше — в моде были высокие декольте.

А кринолин был шире раза в два! Камилла подумала, что в такой юбке будет невозможно пошептаться или поцеловаться с Зефир иной. Наверное, и руки подать нельзя!

Однако выглядели они в этих платьях великолепно: словно два оживших цветка порхали по комнате — один светло-голубой, а другой ярко-розовый. Корсаж Камиллы украшали роскошные кружева — они подчеркивали матовую белизну кожи и округлость форм. Рукава также были кружевными и ниспадали на запястья тремя волнами. Туфельки с высокими каблуками прекрасно гармонировали с платьем, однако передвигаться в них было трудно — особенно для девушки, которая привыкла к удобной деревенской обуви и офицерским сапогам.

Увидев, как скованно держится подруга, графиня воскликнула:

— Надо немедленно послать за мэтром Пульчинабелли, иначе дело закончится катастрофой!

— Но это невозможно, я должна утром быть в казарме.

— Нет! На сей раз эти господа обойдутся без вас. Сейчас нет ничего важнее вашего представления ко двору, а военные забавы подождут. Подумайте сами, что скажет король, если вы растянетесь во весь рост перед троном?